В русской лексике относительно мало слов, заимствованных из скандинавских языков. Одним из таких заимствований является слово ябеда. В этой заметке мы расскажем о его этимологии и о том, как изменилось его значение за несколько веков.
Значение в современном языке
Слово ябеда относится к разговорному стилю русского литературного языка и имеет следующие значения:
- то же, что у слова ябедник ‘доносчик, клеветник’. В этом значении существительное ябеда может относиться и к мужскому, и к женскому роду: он настоящий ябеда; эта девочка – маленькая ябеда;
- ‘донос, клевета’. Слово в этом значении в живой речи теперь употребляется редко и может быть только женского рода: он новую ябеду сочинил. Существует также ныне устаревшее ябеда ‘письменная жалоба, заявление’: написать ябеду в суд.
Происхождение
В древнерусских памятниках письменности (например, в Новгородской I летописи) с XIII в. фиксируется существительное ябетьникъ. Так называлось судебное должностное лицо. Основа слова заимствована из германских языков: это древнескандинавская основа embætti / ambætti ‘должность, служба, пост’. Как известно, на начальном этапе истории Древней Руси среди князей и их дружинников было немало людей родом из Скандинавии; нельзя забывать также о торговых и политических связях с Северной Европой, о пути «Из Варяг в Греки» и т. д. Видимо, благодаря находящимся на Руси скандинавам германское обозначение судебного служащего и прижилось на славянской почве.
Слова ябедник и ябеда есть теперь в русском, украинском и белорусском языках. В остальных славянских языках они отсутствуют.
Слову ябедник родственны датское émbede ‘служба’, шведское ämbete, норвежское èmbete, исландское embætti ‘должность, служба’. В древневерхненемецком было слово ambahti, к которому восходит современное немецкое Amt ‘служба’ (оно попало в русский язык в составе заимствования почтамт). Первоисточником всех этих германских слов является галльское ambactus ‘дружинник, вассал’.
Но вернемся к древнерусским ябедникам (ябетникам). Какие именно функции они выполняли в суде, узнать теперь не так легко: в старинных текстах мало точной информации на этот счет. Слово было понятно всем, поэтому его значение не разъясняли. Но по контексту можно определить, например, что ябедники часто играли роль обвинителей, занимались доведением дела до суда; на суде могли выступать как от имени княжеской власти, так и представлять интересы частных лиц. Тексты новгородских берестяных грамот позволяют заключить, что ябедники также имели право заниматься конфискацией имущества по судебному решению.
Такая должность, конечно, открывала широкие возможности для злоупотреблений. И ябедники, судя по упоминаниям в текстах Древней Руси, нередко писали доносы и ложные обвинения в целях вымогательства, вовлекали в судебные разбирательства заведомо невиновных людей. Не стоит удивляться, что со временем (примерно с конца XV века) слово ябедник стало часто употребляться в значении ‘клеветник’.
Легко заметить, что со временем несколько преобразился облик слова, и вместо первоначального ябетник вошел в употребление вариант ябедник. Замена глухого согласного на звонкий произошла, возможно, благодаря ассоциациям со словом беда. Если это так, перед нами пример народной этимологии — сближение носителями языка тех слов, которые на самом деле не являются родственными. Мнение некоторых исследователей прошлого, что в словах ябеда и беда действительно один и тот же этимологический корень, является ошибочным. Почему? Против родства, во-первых, свидетельствует фонетика: в корнях рассматриваемых слов были разные гласные, ср. старое написание ябеда и бѣда. Во-вторых, идея об этимологической связи противоречит исходному значению слова ябедник. Поначалу это было вполне нейтральное название судебного должностного лица, а негативная семантика здесь является вторичной.
Слово ябеда не обнаружено в памятниках древнерусской письменности. Возможно, его и не было в языке того времени; впрочем, с полной уверенностью утверждать его отсутствие вряд ли возможно.
Как бы то ни было, в XVIII столетии слово ябеда стало широко распространенным в русском языке и употреблялось в значениях: ‘прошение, поданное в суд или другое правительственное учреждение‘, ‘судебный процесс’, а также ‘крючкотворство, сутяжничество’, ‘клевета’. В этих последних значениях оно стало особенно популярным с конца XVIII в. Тогда вышла в свет комедия В. В. Капниста «Ябеда» (1798), обличающая взяточничество, произвол и беспорядки, царящие в судебной системе. Самой известной и характерной цитатой из этой пьесы стала, пожалуй, песенка, которую по ходу действия поют пьяные судьи:
«Бери, большой тут нет науки,
Бери, что только можно взять,
На что ж привешены нам руки,
Как не на то, чтоб брать, брать, брать…»
Ябедником, соответственно, в то время могли назвать не только судебного служащего, но и клеветника, а также сутяжника — человека, любившего судиться даже по малозначимым поводам.
В XIX веке у слова ябеда появилось значение ‘доносчик, наушник’, а «судебная» семантика постепенно ослабевала и в ХХ столетии окончательно исчезла.
Литература:
- Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. — Т. 2. — М., 1999.
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. — Т. 4. — М., 1987.
- Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. — М., 1999.
- Васильев С. В. О функциях «соков» в связи с проблемой древнерусских «ябетников» и «ябедничеством» Судебника 1497 г. // Исследования по истории средневековой Руси. М.; СПб., 2006.